В нашем выпуске за декабрь-январь была опубликована первая часть «встречи в верхах» между двумя образцами берлинской музыкальной породы — Крисом Полем (BlutEngel, Terminal Choice…) и Свеном Фридрихом (Zeraphine, Solar Fake…). После зимнего перерыва самое время для продолжения — и запоздалого объяснения герра Фридриха, как он при их первой же встрече оказался в одних трусах.

Orkus: Как всё произошло? Ты и вправду вышел навстречу Крису на бэкстейдже, будучи только в трусах-боксерах?

Свен: Я вообще всю эту историю с бэкстейджем не помню. Только не думайте, что у меня такая склонность в любой непонятный момент начинать раздеваться! Я всего-то переодевался перед концертом или после концерта… Что ещё???

Крис: (смеётся) Да, ты ж не просто так переодевался. Во всяком случае, я так думаю. Но, в принципе, мы видимся довольно редко, потому что у меня мало контактов с берлинскими коллегами. Мне кажется, они меня не любят.

Orkus: Что привлекает вас в творчестве друг друга?

Крис: Когда только появился Zeraphine, мне стало интересно, почему ж они по звуку так похожи на Dreadful Shadows (широко улыбается).

Свен: Да, мне вот тоже теперь интересно! (смеётся)

Крис: Но я должен сказать, что Zeraphine мне понравились, я даже ставил их у себя в клубе. А потом появился Solar Fake, и мне стало интересно, почему Свен этим раньше не занимался. Потому что электронная музыка мне нравится намного больше.

Свен: Что касается Криса, меня всегда поражало, как можно иметь целый ряд таких разных проектов. Ну, хорошо, у меня тоже есть подобный опыт, но в случае с Крисом создаётся впечатление, что он очень многим занимается одновременно. Я так не могу, потому что иначе бы границы сильно размывались. У Криса вот получается, и он всегда остаётся на волне. Мой голос по-прежнему за Terminal Choice — просто потому, что они мне довольно близки по духу.

Orkus: Время идёт, одни группы и модные тенденции появляются, другие исчезают. Как вы думаете, что продлевало или продлевает жизнь вашим проектам?

Крис: Я думаю, наши группы вообще не относятся к каким-либо модным тенденциям. Мы просто всегда тащили за собой свою музыку, занимались тем, чем хотели. Пока Zeraphine не начнёт писать немецкие шлягеры, я останусь при своём мнении. Может, это ещё будет зависеть от того, что просто посмотришь на Свена «бальзаковского возраста», и сразу станет ясно, на что человек способен, чего добился, что он не зарится на тренды.

Свен: «Бальзаковского возраста»? Да ну тебя! За трендами я и не слежу особо, а шлягеры я вообще считаю дурацкой музыкой, так что не бойся. А ещё у нас есть наши поклонники, которых нам всегда удаётся впечатлять и воодушевлять. Они придают нам жизненных сил.

Orkus: Вы до сих пор являетесь постоянными жителями Берлина, у вас есть различные музыкальные проекты помимо других видов занятости. Каким образом ваша текущая деятельность отличается от того, как вы работали раньше?

Свен: Я никогда не был штатным сотрудником, я фрилансер, и поэтому нормальных условий работы я не знаю вообще. В этом смысле моя текущая работа не особенно отличается от того, что я делал раньше, только сейчас я работаю больше и, надеюсь, улучшил навыки. Я всегда много работаю за компьютером, и, если смотреть по отношению к музыке, на самом деле, это очень даже удобно. Я часто в разъездах, поэтому у меня всегда с собой портативная студия, где я всегда могу писать музыку и в дальнейшем использовать эти наработки. Раньше я мог только максимально фиксировать идеи, а потом приходилось надолго идти в студию и доводить всё до ума. Сейчас я сразу отправляю файлы своим коллегам или, если в случае с Solar Fake, сам делаю предварительную версию, полностью пригодную к записи. Или непригодную, не важно (смеётся).

Крис: А у меня становится всё больше и больше стресса! Успех означает, прежде всего, больше работы! Я уже одиннадцать лет как «сам себе режиссёр», занимаюсь собственным бизнесом и хорошо знаю, как обстояли дела у моего бывшего босса. Конечно, нелегко, когда за всё отвечаешь сам, — работа часто затягивается на 12 часов в день или даже больше, НО: мне это нравится!

Orkus: Занимаетесь ли вы круглыми сутками своими музыкальными творениями?

Крис: Да, периодически. Время от времени мне нужен перерыв — как раз тогда я возвращаюсь домой. У меня там нет ничего из оборудования, и на компьютере я тоже ничего не слушаю. Дом — это место, где нет музыки. Но я чаще всего бываю в студии, чем дома, так что да, музыка меня окружает большую часть дня.

Свен: У меня всё по-другому. Я долго работал по такой схеме, но мне нужно разнообразие, иначе у меня пропадает музыкальная искра. Кроме всего прочего, я ещё удовлетворяю свою страсть к науке. Мне важно некоторое время концентрироваться целиком и полностью на чём-нибудь, что к музыке преимущественно не имеет отношения. И потом не менее важно снова полностью посвящать себя музыке. Время от времени я пишу музыку для ТВ, мне нравится, и никто не замечает, что это именно я написал. Весело, в общем. Но я этим занимаюсь только для смены обстановки.

Orkus: Крис, ты уже давно живёшь в Кройцберге, в то время как ты, Свен, сейчас живёшь на юге Шёнефельда. Какие у вас любимые места в Берлине?

Крис: Моё любимое место — это мой дом и мой диван! Свен, согласен?

Свен: Супер! Правда, я с твоим диваном ещё не знаком, но, вполне возможно, он тоже станет моим любимым местом! (смеётся)

Крис: Моя девушка оценила бы! Мне кажется, она считает, что ты очень милый. Ну, и как я уже говорил, у нас одинаковая причёска…

Orkus: А помимо дивана?

Крис: Мне нравится Кройцберг и его окрестности, например, улица Bergmannstraße. На «Алексе» вечно толпы людей [речь о площади Alexanderplatz. — прим. Torrie], он мне и не нравится особенно. Я не люблю, когда меня окружает людская масса.

Свен: Я тоже так думаю. Bergmannstraße очень красивая, у нас там долгое время была студия для репетиций. Отличный район. В Панкове много хороших местечек. Ну, я там с детства жил. Очень красиво в больничном комплексе в районе Бух, мы там снимали наш клип «Still». В Берлине есть такие «забытые места», но я вам про них не скажу, я, может, там ещё один клип хочу снять…