На первый взгляд у этих музыкантов мало общего. Тем не менее, если всмотреться, можно проследить параллели в творчестве Криса Поля и Свена Фридриха. Взять, к примеру, все их проекты: Крис выражает себя через BlutEngel, Terminal Choice и Miss Construction, Свен бросает все силы на Zeraphine, Dreadful Shadows и Solar Fake. Но это ещё не всё: оба ведут активную деятельность на «тёмной» сцене ещё с падения Берлинской стены, в 1993 оба основали свои первые группы, и оба — настоящие, закоренелые берлинцы. Самое время устроить встречу в совсем другом ключе.

Orkus: И Terminal Choice, и Dreadful Shadows образованы в Берлине в 1993 году. Каким вам виделся город в начале того года? Крис: Он был чище и безобиднее, чем сейчас, почти 20 лет спустя. Мне кажется, в нём не сосредотачивалось столько власти, как теперь; у сцены была индивидуальность, толерантность и живительная сила, и люди на меня действовали лучше.

Свен: Я тогда больше всего увлекался клубами и концертами. Не знаю, были люди в то время счастливее или нет. Такое вообще возможно в Берлине? (широко улыбается)

Orkus: Каким образом сам город — или каким он вам виделся — служил источником вдохновения для групп, для музыки?

Крис: Не могу сказать точно, каким образом. Но я знаю, что такой город, как Берлин, на музыку влиял, несомненно. Если бы я жил в деревне, вполне возможно, что моя музыка звучала бы по-другому, ведь большой город, в котором живёт столько людей, — это нечто особенное. Я в одиночку ходил по всем этим клубам, что тогда существовали, и соприкасался с совершенно разными музыкальными стилями. С другой стороны, это тоже наложило отпечаток на мою собственную музыку.

Свен: Я согласен с мыслью, что здесь мы видим «феномен большого города». Причём к Берлину я его никогда не относил. Несмотря на это, у города есть свой стиль, какого больше не найти нигде. Более того. Поскольку я родился в восточном Берлине, найти коллег для музыкальной группы было сравнительно легко. На всей остальной территории ГДР это было бы намного сложнее. Но люди, которые интересовались альтернативной музыкой, каким-то образом знакомились друг с другом, так я и встретил остальных «Теней». В этом отношении Берлин определённо повлиял на мою музыку.

Orkus: Как вы оцениваете развитие столицы само по себе?

Крис: Хаос на дорогах, новостройки, много неприветливых людей.

Свен: Неприветливость берлинцев тоже ведь к этому относится, да? Я думаю, Берлин — это единственный город, где плохое настроение — его отличительная черта. Как-то так. Мне недавно подумалось, что у Берлина совершенно неприятный слоган: «Be Berlin» [«Будь Берлином». — прим. Torrie]. Ну-ну… Они ведь не всерьёз, или как? Город медленно развивается в настоящую метрополию, и ты сам по себе продолжаешь развиваться внутри неё. Я надеюсь, это эффекта не возымеет, иначе я тоже буду в плохом настроении целый день (широко улыбается).

Orkus: А есть ли здесь что-то, от чего вы не можете отказаться?

Крис: Сложно ответить. Мне кажется, тут от любви до ненависти… Я здесь вырос, живу уже 40 лет в одном и том же округе. Я люблю Кройцберг и его окрестности, мне нравится район Фридрихсхайн, нравятся возможности, которыми располагает город. Однако я ненавижу многих людей. Особенно таких же нетерпимых, как мои соседи, которые со мной не здороваются, провожают злобным взглядом, потому что у меня нет детей, потому что я ношу чёрное и использую косметику. Причина, по которой я по-настоящему привязан к этому месту, — это мои родители. Я бывал в разных городах, но каждый раз возвращаться в Берлин — это как возвращаться домой — со всеми своими проблемами, но, однако, с хорошими вещами и хорошими воспоминаниями. Я просто сын своего города.

Свен: Мне больше всего нравятся анонимность и вот это плохое настроение. Я думаю, это в тему того, что оставляет в тебе свой след. Здесь очень много отличных мест, в том числе, естественно, и за городской чертой. Я родился в Берлине, и, несмотря на то, что я сейчас временно живу в другом месте, именно Берлин — моя родина. Но я не говорю при этом, что «я — Берлин». Не-не-не.

Orkus: Свен, ты недавно упоминал ГДР. За несколько лет до появления ваших первых групп произошло воссоединение. Насколько вы были готовы к изменениям на «тёмной» сцене, которые могли затронуть вас непосредственно? Какие сохранились воспоминания о том периоде?

Свен: Для меня всё началось ещё в 1986–87 годах. Я тогда только узнал о The Cure, The Sisters of Mercy и Joy Division, мне эта музыка казалась невероятной. Люди, которые их слушали, тоже были в восторге — так я втянулся во всё это и познакомился со многими другими группами, например, Christian Death, Fields of the Nephilim, Swans, Dead Can Dance и т.д. Первый концерт, на который я попал после падения стены, давали Christian Death, с ними были ещё совсем молодые Love Like Blood — они тогда только выпустили свой первый EP на виниле, он очень сильно меня впечатлил — они были на разогреве… Концерт проходил в клубе «SchwuZ». Боже, как это было давно!

Крис: Я присоединился к сцене году в 89-м, так что почти одновременно с падением стены. Правда, я тогда предпочитал «нормальную» музыку и в день падения стены слушал «Hey Music» на радиостанции SFB 2 [интернациональный хит-парад, транслирующийся в Берлине с 1967 года; в 2010 г. отметил юбилей в 2000 выпусков. — прим. Torrie]. По факту после падения стены стало появляться очень много новых клубов, и я вскоре начал свою карьеру диджея. Я к тому времени уже окончил школу, и мои одноклассники стали звать себя «новыми гражданами»… Очень странное чувство, особенно когда у них у всех был невероятно большой запас знаний. Я ещё подружился со многими людьми такого же уровня, так что вскоре мой круг общения составляли одни гэдээровцы. Вот так мы и наводили страх на клубы «тёмной» сцены.

Свен: Ой, я тоже часто слушал «Hey Music»! (смеётся) Только я не помню точно, слушал я их 9 ноября или нет. [9 ноября 1989 г. началось разрушение Берлинской стены. — прим. Torrie]

Orkus: Когда вы впервые узнали о музыкальной деятельности друг друга?

Крис: Название «Dreadful Shadows» было на слуху, правда, я тогда больше любил EBM. Но как-то раз пути пересеклись… слушай, это не в туре 1995 года было, Свен?

Свен: Да, в том самом туре, в любом случае. Я как раз познакомился с твоей музыкой перед началом тура.

Крис: Ах, вот кто был первым! Ну, лучше поздно, чем никогда… (смеётся)

Orkus: И как прошла ваша первая встреча?

Крис: Да я не помню уже. Нет, помню точно, что всё время думал: «Да у него причёска такая же, как у меня!» А уже потом, на каком-то фестивале, Свен переодевался при нас на бэкстейдже, так что я видел его в трусах. По-моему, это были боксеры! Я ещё подумал: «Круто, такая звезда, а так спокойно переодевается».

В следующей части нашей «встречи в верхах» вы узнаете, помнит ли герр Фридрих об этом происшествии, какое отношение Крис Поль имеет к мармеладным мишкам, а также насколько велика опасность того, что Свен в один прекрасный день начнёт играть шлягеры.