Я была в восторге от нового альбома Zeraphine уже заранее: так как мне приходилось слышать об альбоме только хорошее, мне уже начало нравиться то, что меня ожидает. Когда же я впервые прослушала новый диск «Traumaworld», я смогла только присоединиться к предыдущим похвалам. Несмотря на то, что берлинская группа и её фронтмен Свен Фридрих отказались от идеи писать песни только на немецком, как это было с прошлым альбомом, в плане звука и техники новый релиз шагнул далеко вперед. На фестивале «Bochum Total» мне предоставилась возможность провести со Свеном Фридрихом это интервью. Так как в этот день было очень жарко, нам пришлось вести беседу в маленьком ресторане.

— В новом альбоме «Traumaworld», по моему мнению, гораздо больше силы и энергии. В определенных местах песни немного напоминают мне Dreadful Shadows.

— Может быть, ведь у нас было намного больше времени для работы над этим альбомом. Покой, который у нас был, дал нам возможность более интенсивно заниматься написанием песен.

— Когда мы разговаривали о дебютном альбоме «Kalter Glanz» [На самом деле он называется «Kalte Sonne», просто кое-кто не соизволил это проверить. — прим. Devi], группа показалась мне не более, чем сайд-проектом. Но в результате это мнение оказалось ошибочным. Послужила ли ваша сплоченность своеобразной причиной для единства песен?

— Мы окончательно сработались вместе, как группа, и в этом я вижу основную причину того, что «Traumaworld» получился немного другим. После первого альбома мы поняли, что совместная работа действительно нам нравится. И, поскольку каждый внес свой вклад в группу, её больше нельзя назвать просто проектом. Я, собственно, никогда этого и не делал, просто к моменту выхода первого альбома мы ещё не очень хорошо знали друг друга. Сначала должно было пройти определенное время. И то, как мы сейчас вместе работаем, совершенно здорово.

— Теперь я вижу, что каждый музыкант привнес в «Traumaworld» что-то своё.

— Да, и причем, в значительной мере, потому что песни для первого альбома были написаны прежде, чем, собственно, появилась группа. И это уже было проблемой. Зато в этот раз каждый член группы получил возможность участвовать в написании музыки.

— Есть и ещё одно отличие — а именно английский язык в текстах. Для тебя проще писать на английском?

— Я думаю, это просто лучше подходит песням. Песни с «Kalter Glanz» [«Kalte Sonne». — прим. Devi] действительно хорошо звучат на немецком языке, и я просто не могу представить их другими. Для «Traumaworld» я тоже написал несколько текстов на немецком, но при прослушивании песен я понял, что они звучали бы гораздо лучше на английском. Я хотел придать песням определенное настроение, и там, где это не удалось, помог английский язык.

— Другое различие — в том, что «Traumaworld» получился не таким меланхоличным, а более спокойным.

— Более спокойным и мрачным в медленных песнях, я бы сказал.

— Этому есть какое-то объяснение?

— Я уверен, так получилось потому, что на этот раз для написания песен мы уехали за город. Мы провели две недели, не думая ни о чем, кроме музыки.

— И в полном покое.

— Не было никаких отвлекающих факторов. Это было очень здорово, потому что такой способ работы позволял писать песни, совершенно не напрягаясь. Ещё в этот раз мы не начинали новую песню, прежде чем предыдущая не была закончена. Нам хотелось, чтобы звук не был перегруженным, и оставалось больше места для отдельных инструментов. Мы уже заранее решили, какие инструменты мы хотим слышать в песнях. Вот и получилось так, что, например, в некоторых фрагментах песен можно услышать только вокал и ударные.

— Можно сказать, что вы немного минимизировали инструменты.

— Именно так, и для этого нам потребовалось довольно много времени. Пришлось сделать несколько аранжировок, чтобы вообще справиться с этим. Но именно этот пункт для нас был очень важен.

— Но содержание текстов, как мне кажется, не изменилось.

— В общем, да, поскольку они всё ещё о людях, которые меняются. Иногда спрашиваешь себя, как далеко это вообще может зайти…

— Всё-таки обычно есть причина таких изменений.

— Да, но в основном люди вообще не видят, что они меняются, в этом и есть проблема. В «Light the stars» [«Light your stars». — прим. Devi] я пою о друге, который стал другим человеком из-за наркотиков. Это очень повлияло на меня. В то время ещё была война в Ираке, которая тоже сильно отразилась на текстах. Несмотря на то, что в январе, когда мы уехали, она ещё не началась, уже было видно, к чему это всё приведет. В таких случаях понимаешь, что у тебя вообще нет проблем, хотя иногда так не кажется. Все эти мелочи, которые беспокоят нас каждый день, на самом деле ничто по сравнению с тем, что пришлось пережить некоторым людям.

Здесь я должна полностью согласиться со Свеном, потому что большинство людей принимает мелочи слишком близко к сердцу в то время, когда у других — настоящие проблемы. Но сейчас лучше сменим тему.

— После вашего очень успешного дебюта было много положительных отзывов и удавшийся тур.

— Мы были очень поражены резонансом по поводу дебютного альбома. На такое мы даже не рассчитывали. Все-таки песни были очень быстро написаны, и мы, как группа, ещё не сыгрались, так что это удивительно.

— Ваше сегодняшнее выступление было принято даже лучше, чем хорошо. Вам оно понравилось?

— Честно говоря, этот концерт для меня был, скорее, экспериментом. Но в итоге выступление нам действительно понравилось. Единственной проблемой было то, что мы не могли использовать клавишные. Поэтому сегодня мы играли только «тяжелые» песни, потому что баллады попросту не звучали бы без клавиш.

— Но они были приняты с восторгом. Впереди у вас еще выступления на нескольких open-air? И когда планируется тур?

— Да, впереди несколько фестивалей, и мы рады принимать участие в них. Это всегда довольно шумно и суматошно, но нам они нравятся. Тур в поддержку «Traumaworld» пройдет в декабре, и мы уже заранее начинаем ему радоваться.

Мы тоже, потому что «Traumaworld» — это действительно удавшийся альбом, и мне интересно, как песни будут звучать вживую. А для тех, кто хочет узнать больше — домашняя страница Zeraphine: www.zeraphine.de.