(тук-тук-тук)
Геррит: И кто бы это мог там быть?
Крис: Слушай сюда, Фридрих. Лёд не дроблёный, но если его погрызть немножко, то пойдёт, и у меня тут сюрприз, только надо ещё алкоголя сюда, ты с лимончиком хотел, вот тебе половинка.
Свен: Огонь!
Крис: Да, это…
Свен: Гавану, пожалуйста!
Крис: Скажешь, когда стоп?
Свен: Да я ж откуда знаю… Хватит, спасибо.
Крис: Ты не сказал «стоп». А себе щас с Джеком заболтаю.
Свен: Лимончику добавишь, не?
Крис: Да… Прямо «Куба Либре». Хотя нет, «Куба Либре» же с ромом.
Свен: Ну… Как бы да.
Крис: Это уже какое-то «Теннеси Либре» получается.
Свен: Зато вкусненько.
Крис: Ну что.
Свен: Супер. (пристраивает лайм)
Крис: Салфетку дать?
Свен: Не-а. (смеётся)
Крис: В общем, ты же в курсе, что мы беседуем, как в пинг-понге? Я — вопрос тебе, ты — мне. И ты ведёшь себя так, будто тебе дико интересно.
Свен: Ага…
Крис: И я точно так же буду делать.
Свен: Отлично. (смеётся)
Крис: У меня тут серьёзный вопрос…
Свен: Да?
Крис: Мне стоило бы поискать ответ самому, наверное, но… Ты уже кучу раз на него отвечал, но я правда всё хотел узнать, Solar Fake — это ЧТО?
Свен: (громко смеётся)
Крис: Фальшивое солнце, или что это вообще?
Свен: Здесь заложен глубокий смысл. (чокаются) Да, давай махнём сначала. (улыбается)
Крис: Вот и поговорили. За посиделки со Свеном Фридрихом!
Свен: Ага, до новых встреч! Так вот, смысл тут такой, что хорошо известные вещи ставишь под вопрос. Такие обыкновенные вещи, не знаю, например, как наше солнце.
Крис: Угу…
Свен: Ну, то есть я не только солнце имел в виду! (смеётся)
Крис: Да, естественно.
Свен: Ну, то есть ты критически переосмысливаешь саму суть. И вот так вот это и стало названием группы.
Крис: И как тебе эта идея пришла? Это типа озарения было?
Свен: Да никак, в общем-то, не было озарения… Хотя нет, наверное, да, было… Тогда и обложка первого альбома, и название всего проекта, и название дебютника — всё возникло единым целым. Всё вместе. Сейчас-то мне, конечно, то оформление уже не очень нравится, но ничего.
Крис: Да уж, такое часто бывает.
Свен: Это норма!
Крис: Да, когда оглядываешься на пару лет, понимаешь, что сейчас сделал бы лучше.
Свен: Ну да.
Крис: Ну что, идём дальше…
Свен: Да, ты там что-то про пинг-понг говорил… (смеётся)
Крис: …как будто б тебе было что-то обо мне интересно узнать, давай, спрашивай.
Свен: Мне интересно, как ты стал вокалистом.
Крис: Очень любопытно вышло. У меня классическое образование по классу виолончели, которое я начал в 5 лет. И я ещё почуть тренькал на гитаре. В 12 лет переигрывал Guns’N’Roses, «Knocking on Heaven’s Door» и всякую фигню. Но я никогда не считал себя прямо-таки «певцом», хотя я как-то заметил, что стоять на сцене и петь — это удовольствие огромное. В 17 лет я выступал в одной школьной постановке, ну, я учился в вальдорфской школе, и у нас всё время были какие-то выступления, пьесы…
Свен: Серьёзно??
Крис: Да, у нас постоянно были то театральные, то музыкальные постановки, каждый год считай… И тогда по моей инициативе мы ставили «Трёхгрошовую оперу».
Свен: О как.
Крис: У нас было два актёрских состава, в первом я был трансом, то есть я играл проститутку. Ну, «Трёхгрошовая опера» же — это история о проститутках.
Свен: Да-да.
Крис: Я тогда в первый раз для себя надел женскую одежду, сейчас-то я люблю иногда переодеться чисто по приколу. А в другом составе у меня была главная роль, Мэкки-Нож. И мне тогда пришлось петь со сцены. В зале было человек триста, весь актовый зал. А песня — Бертольд Брехт, Курт Вайль, «Soldaten wohnen, auf den Kanonen…» Вот тогда я и обратил внимание на свой голос, он как раз незадолго до этого сломался, а сломался он довольно поздно, в 16. Он сначала такой хриплый и потом всё, шабаш, и это очень круто, мне прям понравилось. И потом спустя какое-то время я основал свою первую группу, которая играла очень мрачную музыку и которая уже целую вечность не существует, и я тогда сказал: «Ну ладно, буду петь». Любопытно, но я по-прежнему не расцениваю себя как настоящего «певца». Для меня «певец» — это, не знаю, кто-то типа Фредди Меркьюри или вокалист Muse, например… поэтому я… ну, в общем, это люди, которые поют зашибенно, а я — это просто чувак, который поёт, и называть себя «певцом» для меня было б чересчур. Это всё тот спектакль… С тех пор я такой. Я бы снова хотел там спеть. У меня ещё есть немецкоязычный проект Harms und Kapelle, мы выпустили один альбом. Я бы с удовольствием сделал с этим проектом кавер на эту песню про солдат. Но проблема в том, что это поднимает тему расизма, а Бертольд Брехт очень суров. Некоторые тексты как-то не особо хочется публиковать. Они только «Трёхгрошовой опере» подходят.
Свен: (улыбается)
Крис: Я вот что очень бы хотел узнать, ты и твои… В смысле, я-то сам мелькаю то тут, то там, то с одной группой, то с другой, э-э-э… У тебя же их вообще целых три: Dreadful, Solar, Zeraphines…
Свен: (угорает)
Крис: Какую из этих групп ты бы с уверенностью мог назвать своим детищем? Или так сказать неуместно будет?
Свен: В любом случае сейчас это определённо Solar Fake, потому что… Он у меня уже… В общем, я очень интенсивно над ним работал все последние годы. И я здесь я могу ни от кого не зависеть. Очень здорово и приятно работать.
Крис: Ты же вроде тут всё сам в студии делаешь, Свен?
Свен: Да-да, именно. В том темпе, в каком удобно, не надо никого ждать, пока кто-нибудь свою часть допишет, и всё такое… Мне, конечно, не хватает идейного вклада от других. Раньше, когда образовался Zeraphine, конечно, эта группа была моим детищем, так сказать, мне тогда ещё наш продюсер помог довести в ней всё до ума. И, как я уже сказал… Не знаю, вот сейчас это определённо Solar Fake, и, я надеюсь, это надолго.
Крис: И ещё такой вопрос: у Zeraphine ещё будут когда-нибудь альбомы? Или у Dreadful Shadows?
Свен: (задумывается) Посмотрим… У Dreadful Shadows точно нет… (смеётся) Мы с ними уже всё, совсем всё, ну просто…
Крис: У вас есть кавер на песню Twist In My Sobriety, он часто играет в плейлисте нашего тур-автобуса…
Свен: Ой-ёй! (улыбается)
Крис: И когда я диджею где-нибудь, тоже ставить его люблю.
Свен: Да ладно? (смеётся)
Крис: Да, потому что твой голос там так классно звучит. И вот играет песня, и тут…
Свен: Всё, пора раздеваться. (снимает пиджак)
Крис: Да, давно пора. (помогает) И вот, в общем, играет эта песня, «Twist in my Sobriety», и тут к пульту подваливает народ и спрашивает: «А это ты поёшь?»
Свен: Хе-хе-хе.
Крис: И я такой: «Не, это Свен».
Свен: Поди ж ты! Но это ж хорошо.
Крис: Ну и я, в общем, у Dreadful Shadows новый альбом хотел бы как-нибудь услышать.
Свен: Не-е-е, не будет ничего.
Крис: Не, ладно… Понятно всё…
Свен: Нет, ты бы не хотел, если бы…
Крис: Не, ну ладно.
Свен: Нет, просто это сложно, потому что… ну как бы… последний альбом у нас вышел в 1999 году…
Крис: Но вы же года 2-3 назад ещё с концертами катались?
Свен: Да, даже ещё в прошлом году… (смеётся) Но это очень дурацкая ситуация, ну, на мой взгляд. Это такая… старая музыка, что уже даже тухлая. Ну просто как бы, не знаю, всё уже протухло с концами.
Крис: Прикольно. Ты уже столько лет на сцене — мы же с тобой примерно одного возраста?
Свен: Понятия не имею. Вообще не знаю…
Крис: Мне 21.
Свен: А-а-а, а мне уже 25.
Крис: Окей, окей… Мда, прикольно, ты меня обскакал.
Свен: Ну, на 4 года всего! (смеётся)
Крис: Ты знаешь, мы как-то у Zeraphine на разогреве были…
Свен: Да?
Крис: С группой Big Boy, я там был гитаристом.
Свен: Да-а-а. Это я помню. Я насколько знаю, наша агент по бронированию, Катрин, очень любила эту группу. Это где было? Я вообще не помню.
Крис: Да я уже тоже не знаю где. Но только не в Гамбурге.
Свен: Но мне кажется, сам концерт я помню…
Крис: Мы там никогда не выступали до и никогда не выступали после. Да, вот там мы вас и разогревали.
Свен: Правда?
Крис: Да, я тогда ещё не вкурил в вашу музыку, потому что она была и на немецком, и на английском. Я тогда первый раз вас послушал и был такой: «Щито?»
Свен: Хуже всего, когда оба языка одновременно (смеётся)
Крис: Я никогда этого не понимал.
Свен: Да я сам, честно говоря, не понимал, до того как создал Zeraphine.
Крис: (смеётся)
Свен: Я всё время слушал и бухтел: «Ну блин, определитесь уже!»
Крис: Турецкий?
Свен: Не, мне просто всегда странно, когда в одной песне два языка намешаны… Но иногда удачно выходит. Бывает, что…
Крис: Да, это в хип-хопе так часто, разве нет? Например, там одну часть, ну я не знаю, например, на английском читают, а потом идёт припев на немецком и т.д. Какое-то неродное это всё. Но есть песни, в которых органично. Только что-то ни одной песни вспомнить не могу.
Свен: (смеётся) Не знаю, ну вот «Allein Allein» от Polarkreis, вот у них, мне кажется, именно так…
Крис: Точно! Да, была такая…
Свен: …там было что-то по-английски. И нормально звучало же.
Крис: Пинг-понг, короче. Твоя подача! (смеётся)
Свен: Э-э-э… Кто тебя вдохновил начать играть на виолончели?
Крис: Эм-м, ну вообще-то я сам себя. Это было…
Свен: Извини, а сколько тебе тогда было?
Крис: Четыре. Не, мне было три года.
Свен: Ты в три года пришёл к этой идее? О-о-о-о…
Крис: Да. Не, ну слушай сюда.
Свен: (разводит руками)
Крис: Ты бы мог предположить, или злые языки могли б предположить, что меня родители заставили. Но я тогда сидел у мамы на коленках. Мне скоро должно было исполниться четыре — у меня в январе день рождения — и вот там в декабре был рождественский концерт. Мне ещё было три тогда. И я сидел… (прячет отрыжку) Сорян… Я сидел у мамы на коленках, прямо напротив виолончелиста, а потом пришёл домой — у меня сестра училась играть на скрипке и на рояле — и вот я подошёл к маме и сказал: «Вот тот инструмент, вот этот вот, он такой красивый, музыкальный, хочу!» — то есть я тогда считал, что это игрушка. Взял просто у сестры скрипку, поставил между ног и давай наяривать. Правда, сестре это не особо понравилось. Родители, оба, почуть играли на акустической гитаре, не то что бы они профессионалы, нет, просто любили иногда Битлов побренчать. Вот я тогда взял её, взял смычок у сестры и стал наяривать уже эту гитару. Сестре это тоже не особо понравилось. И я всё родителям твердил: «Хочу эту игрушку!» Короче, играл у них на нервах, и вот незадолго до моего пятого дня рождения они сказали: «Ну хорошо, малый и правда этого хочет. Это ж не родители заставляют. Сам же хочет, пускай учится». Вот так у меня появилась виолончель. Шестнадцатидюймовая виолончель. Она была вот таких вот размеров, немного больше, чем альт. Альт это такой подвид скрипки, если что… И вот… Я стал учиться. Я был, короче, такой ребёнок… Меня интересовали только две вещи, всё моё детство: музыка и спорт. То есть я всё своё детство только играл на виолончели и занимался борьбой. Ну а потом добавились девушки. Играть на сиськах мне тоже весьма понравилось… У меня для тебя ещё один хар-р-роший вопрос: а как у тебя с инструментами? Я всё время вижу только, как ты поёшь, а ты сам играешь на чём-нибудь?
Свен: Ну, у меня образование по классической гитаре…
Крис: Всякие там «К Элизе» и т.д.
Свен: (смеётся) Да… То есть нет… Но да, такое нормальное… настоящее образование. И ещё по классу пианино и барабанов тоже.
Крис: Круто!
Свен: Всё за 6 лет.
Крис: А ты в группах на всём этом играл или только пел?
Свен: Да, и на гитаре, кстати, играл тоже… в группах, ну там, конечно, это всё отличалось от того, что я разучивал на занятиях. Но…
Крис: Ещё бы.
Свен: Пианино мне всегда помогает, когда я пишу клавишные партии. На барабанах поиграл совсем немного, но из меня хреновый барабанщик был.
Крис: Из меня барабанщик тоже хреновый, но я так кайфую, когда играю.
Свен: Но это помогает держать ритм. Например, когда надо что-нибудь с чётким таймингом записать… (смеётся) Вот как-то так.
Крис: Мне вот интересно, все любят спрашивать: «Ну и как, круто это — быть вокалистом?», а я и думаю, что с тем же успехом мог бы и барабанщиком стать, это так здорово.
Свен: Не, барабаны — это г… Ну ладно, смотря насколько ты знаменитый.
Крис: Да, когда человек охренительно барабанит, такая сила, это так круто, когда он профи.
Свен: Да ну? Я, наверно, слишком негативно мыслю. Это постоянное свинтить, развинтить, на репетиции весь этот хлам вместе собрать… Ох, я бы задолбался.
Крис: Ну хорошо, сейчас тебе объясню. Вот этот стакан наполовину полон или наполовину пуст? А теперь включаем логику, почему он не может быть наполовину пуст. «Пусто» значит «ноль», на ноль делить нельзя.
Свен: Хм-м. (смотрит скептически)
Крис: То есть математически стакан не может быть наполовину пуст. Следовательно, он наполовину полон. Вот поэтому я оптимист.
Свен: Ага… (задумчиво)
Крис: Твоя очередь.
Свен: Э-э-э…
Крис: Не, моя очередь! (смеётся)
Свен: Твоя очередь!
Крис: Блин!
Свен: А правда твоя очередь? Ну ладно…
Крис: Да чё уж там… моя так моя… (уходит в мысли) Вот теперь мне придётся высасывать из пальца.
Свен: Вот подстава-то…
Крис: Нет, у меня действительно есть вопрос, мне интересно…
Свен: (смеётся) Да ладно?!
Крис: Разумеется. Ну то есть на самом деле ты мне вообще неинтересен…
Свен: Ну да, ну да.
Крис: …но всё ради дела.
Свен: Точно.
Крис: Не, серьёзно, вот такой вопрос: у тебя есть какой-нибудь запомнившийся фестиваль? Я имею в виду, ты на этой сцене дольше, чем я. Мы примерно одного возраста, но ты выступаешь дольше. Есть какой-нибудь фестиваль, среди всех Мера Лун в этом мире, который ты бы мог вспомнить как самый крутой фестиваль, который прошёл просто фантастически, космически, оргазмически?
Свен: Хм, ну бывает же по-разному, тут одно из двух: когда ты выступаешь
сам или когда смотришь другие группы.
Крис: Когда сам.
Свен: Ага, когда сам.
Крис: Да, когда сам.
Свен: Э-э-э… (задумывается)
Крис: Неважно с какой из групп, у тебя их стопиццот.
Свен: Да, ну… Есть такой. В прошлом году Solar Fake, а не, подожди, это было два года назад, здесь, на Amphi. И…
Крис: Вы тогда сразу после нас играли?
Свен: Может быть.
Крис: Да.
Свен: Или перед вами?
Крис: Не-не-не, после нас.
Свен: Да. Так вот… Тогда было очень круто, у меня редко когда так круто выступления проходят. И ещё Zeraphine на Мера Луне в 2009 в Ангаре. Просто феноменально. Это было просто наше лучшее выступление с Zeraphine за всю историю. Не знаю, отчего так, просто магия какая-то.
Крис: Да Мера Луна вообще сплошная магия. (говорит одновременно)
Свен: Вот ЭТО и есть магия!
Крис: Это же так круто, Свен!
Свен: Да-а! (оба смеются и чокаются)
Крис: Ну что, твоя очередь. Хочешь ещё что-то спросить, или будем закругляться? (смеётся)
Свен: Не-а. Э-эм… Дай подумать…
Крис: Думай.
Свен: Так забавно узнавать всегда, как люди приходят к музыке и т.д. и т.п., но…
Крис: Но у меня всё с виолончели началось.
Свен: Но об этом мы уже поговорили. Ты чем-нибудь ещё интересовался кроме барабанов и вокала? Тебе приходилось учить дополнительно пианино и всё вот это вот?
Крис: Не, к счастью, мне не надо было, потому что мои родители… Ну, они меня всегда поддерживали, в смысле всегда говорили: «Сынок, делай, что хочешь!»
Свен: Это да, но я с точки зрения образования.
Крис: А, вот чё.
Свен: Потому что часто так получается, что приходится ещё что-нибудь учить, типа пианино как обязательный предмет.
Крис: Нет, я не изучал виолончель как дисциплину. Я учился только в том смысле, что у меня были уроки, но я прям вот так не изучал. Так что мне не надбтр… (заплетается язык) не надо было учить второй инструмент. Но примерно в 10 лет я заинтересовался и начал тренькать на гитаре родителей, а в своих первых группах я сидел за барабанами. Вообще-то есть инструменты, на которых я бы с удовольствием выучился играть. Духовые инструменты. Мне очень звучание нравится. Вот бас-тромбоны, например, они создают прямоугольную волну типа «бзззз», такой брутальный звук, как у крутого синта… Вот бы… Я бы… Я бы хотел уметь что-нибудь такое! Я как-то пробовал играть на трубе, и у меня тогда получился такой ужасный слабый звук… Вот такие духовые, как бас-тромбон или туба, я очень люблю, но я, наверное, уже слишком старый, чтобы начинать учиться.
Свен: Хе-хе-хе… лично мне они противны… (морщится) Потому что мне всегда приходилось… Когда я ходил на барабаны, там был духовой квартет, и мне приходилось стучать под его аккомпанемент. Ох, это просто отвратительно было… Хотя тот квартет был из деревянных духовых: кларнет, гобой и что-то ещё… И все эти мундштуки, а-а-а, и эти плевательницы… Мне было на всё это смотреть просто от-вра-ти-тельно, каждый раз…
Крис: Так-то это отвратительно, да, но… Но какой звук! Деревянные духовые мне тоже не особо, но вот металлические духовые — это прям моё.
Свен: Да, это не так плохо, пожалуй.
Крис: Ханс Циммер, например…
Свен: Но всё равно, вся эта тема…
Крис: Но звук же! Разве можно представить себе саундтреки Ханса Циммера без духовых… Смотришь такой: «О, гладиатор!» — и вступает рог…
Крис: У меня вопрос: а у тебя чёрная сценическая кофта есть? А то я тебя всегда только в белой вижу.
Свен: Ой, у меня много чёрных шмоток.
Крис: Да?
Свен: Да-да-да.
Крис: Фотку пришлёшь?
Свен: Конечно. Завтра спецом могу чёрное надеть.
Крис: (смеётся) Серьёзно?
Свен: Да! (улыбается)
Крис: Я просто реально тебя на сцене только в белом видел.
Свен: Да? Не, я довольно часто чёрное надеваю.
Крис: Ну хорошо. Значит я так хорошо искал.
Свен: Да вообще.
Крис: Ну жалко, что уж. М-да.
Свен: Чья очередь сейчас?
Крис: Твоя.
Свен: Моя??
Крис: Да, давай, короче, ещё один раунд.
Свен: Ещё один? Надо подумать…
Крис: Да ты пока не допьёшь, всё будешь думать!
Свен: Ну тогда приятной тебе беседы!
Крис: Ах ты!.. Я уже пять подобных интервью провёл сегодня. И это смогу.
Свен: Что тебе на летних фестивалях больше всего не нравится?
Крис: Ну ты и спросил. (думает)
Свен: Интервью всякие? (смеётся)
Крис: Нет, вот тут реально подумать надо. Ты имеешь в виду, на вот таких хорошо организованных фестивалях?
Свен: Да, конечно, на фестивалях с хорошей организацией, как этот.
Крис: Ну тогда, наверное, просто. Мне больше всего не нравится то, что при смене групп перерыв всего — ну, не знаю — 10 минут, 20, 25, это же так мало. То есть монитор — для вас объясню немножко — это когда музыканты могут слышать себя из колонок, которые стоят на сцене, а лучше, когда в ухе специальный наушник — ну и в общем на отстройку времени не хватает. Когда ты сам себе хэдлайнер, у тебя саундчек может длиться хоть два часа, и ты можешь сказать, например: «Сделайте, пожалуйста, там и там чуть-чуть потише».
Свен: (смеётся) Да.
Крис: Но на таких фестах приходится брать, что дают, и вот… Всё время получается так, что… всё только наполовину слышишь. Вот это меня выбешивает всегда.
Свен: Понятно.
Крис: Это всегда очень напрягает… Хм-м… Да-а. Свен. (оба смеются) Я думаю, у меня вообще для тебя ещё какой-нибудь осмысленный вопрос остался или нет. Когда следующий альбом?? Ну, нет, конечно…
Свен: (угорает)
Крис: Это я, конечно, спрашивать не буду. Что бы я ещё хотел о тебе узнать? А вы офигенные клипы снимаете?
Свен: (смеётся) Не-а! (включает сарказм) Мы снимаем только фиговые… Так уж выходит… Нет, вообще-то…
Крис: Не, я почему спрашиваю, я как-то очень мало клипов у тебя знаю.
Свен: Ну да.
Крис: А мы любим снимать помногу.
Свен: Хм-м.
Крис: Я знаю, что это непросто, это дорого и всё такое, но…
Свен: А у меня проблемы вечно, сейчас у меня один клип ну вот практически готов, но у нас тут состав поменялся, и вот…
Крис: В Solar Fake поменялся?
Свен: Да. И вот, было бы глупо выпускать клип, в котором есть клавишник…
Крис: У нас тоже такая проблема была, да.
Свен: …которого в группе больше нет. Это просто глупо. И вот клип лежит, готовый, считай, и вот такая дурацкая ситуация. Я уже было снял новый. Но тот клип был к последнему альбому, а альбом уже относительно давно на слуху, поэтому я лучше напишу новую песню к этому материалу, потому что материал-то прекрасный, ну на мой взгляд… Вот, так что просто новую песню напишу к нему, вот и будет свежий клип.
Крис: Ну и тогда у меня последний вопрос: хочешь клёвый ремикс?
Свен: Всегда хочу.
Крис: Я бы с удовольствием написал.
Свен: Да.
Крис: Такой настоящий эпичный рок на Solar Fake…
Свен: Буду рад!
Крис: Я всегда делаю так, что оставляю только вокал.
Свен: Ага.
Крис: И лучше всего, когда я не знаю, как звучит оригинал, то есть я не знаю основного мотива. А мотив уже с нуля создаём мы с Герритом, который как раз сейчас снимает.
Свен: Да-да!
Крис: С удовольствием займусь. Давай тогда, что ли, на вот эту новую песню, когда она будет готова… Когда релиз?
Свен: Без понятия… Я ж ещё не написал! (оба смеются) Но я начну ориентировочно после фестивалей… [Этой песней впоследствии стала «All The Things You Say», ремикс LOTL на которую вышел на одноимённом сингле Solar Fake. — прим. Torrie]
Крис: Ну, тогда давай так. Потому что мы за последние два года уже сколько, ремиксов 20, наверное, написали. И я правда очень хотел бы написать и для тебя тоже.
Свен: Отлично. Буду очень рад!
Крис: Хорошо. За встречу! Спасибо за беседу! (пожимают руки)
Свен: Взаимно! (бросает взгляд на испачканные пальцы)
Крис: Покеда!
Свен: Чао!